Февраль-месяц вьюг и метелей.

Февраль-месяц вьюг и метелей.

Двуликий месяц февраль: и лютень, и бокогрей, пора метелей и оттепелей. Ультрамариновые вечера и утренние зори. Даже свежий выпавший снег и тот кажется синим. Под порывами ветра деревья качаются, словно пьяные. Утробно лопается лед на озерах. Мороз такой, что живой мотыль, будучи вынутым из-за пазухи, как из-под сердца, тут же становится хрупким, стеклянным — словно это не лакомая личинка, а горелая спичка.. Оцепеневшая рыба вяло берет приманку, а порой на нее даже не смотрит. Но где вода посвежее, где бьют родники, там она продолжает кормиться и иногда, оказавшись на крючке, радует сердце рыболова.

Этот месяц богат ветрами, вьюгами, сугробами, инеем, снегопадами. И многие рыболовы ворчат, недовольные тем, что февраль — вьюжный, февраль — холодный, февраль-метельный и хмурый. А он такой и должен быть по всем фенологическим законам. Мороз — трещит, вьюга — воет, рыба — мокрая, а ладони — голые… Конечно, тяжело! Даже выхваченный из дымящейся лунки окунь тут же становится закостеневшим, как мрамор. Из самого рыболова тепло выходит, словно из потухшей печи, и через час рыбалки он уже похож на бесформенную глыбу льда, готов примерзнуть к лунке…
Кому, как, а мне по душе зимняя рыбалка! В ней больше романтики и приключений. Лютые морозы, глубокие снега, сильные метели, толстый лед — это все те трудности, которым нужно противостоять, с которыми нужно бороться.

Зимняя рыбалка полна суровой таинственности и необыкновенной прелести. Легкое дрожание вибрирующего кивка из кабаньей щетинки, внезапное его прогибание книзу, подсечка, тонкий звон натянутой лески, и там — в глубине, в самом низу — глухие удары… И разве не возьмет тебя удивление, когда из глубокой толщи воды со дна водоема, через узкое отверстие лунки в метровой броне льда, из мокрой темноты осторожно вытягиваешь на тончайшей леске горбатого окуня весом в полкило! Это же чудо!.. В феврале количество пойманных окуней прямо пропорционально числу просверленных лунок. Но когда лед толще метра, работа эта — не из легких. Потому не зря говорят рыболовы: «Зимняя рыбалка — это отдых и закалка…»

В устьях маленьких речушек в начале февраля хорошо ловятся ерш, бирючок. Наживка — мотыль, навозный червь, рыбий глаз. На ямах выше устья иногда берет щука на живца и блесну. Утром, когда рыба ищет . корм, можно посидеть чуть ниже переката: ершей на уху обязательно нахватаете. А когда солнце будет ближе к середине дня, можно попытать свое счастье, пробурив толстый лед на глубоком плесе невдалеке от прошлогодних зарослей тростника. Окунь в феврале очень капризен. И не поймешь, что лучше: искать его или ждать. Но он продолжает кормиться в местах, где много малька. Если удастся засечь курс движения окуневого косяка и бурить лунки по ходу стаи, удача не обойдет вас стороной.

Может, кому будет и смешно, но неплохой улов бывает зимой в это время на… мормышку без наживки. Это самый спортивный и самый честный метод ловли рыбы зимой. Снасть — сверхчувствительная, леска 0,08-0,1 миллиметра толщиной, мормышка — безмотыльная, самая маленькая, с конопляное семечко. Но она должна быть тяжелой, например, из вольфрама. Нужен определенный навык: так играть приманкой, чтобы она напоминала движения водяных жучков. Игра должна быть у самого дна, непрерывной и очень быстрой. Затем мормышку, не сбавляя ее колебаний, медленно поднимают в верхние слои воды. Нервы у окуня не выдерживают — он с жадностью и злобой хватает железного «жучка».

В конце месяца самый надежный клев у налима. Отдохнув после нереста, он хорошо берет на снасти, наживленные ершом. Сам не ловил, но друзья рассказывали, что налим ловится на блесну и мормышку у дна, в дни, когда после сильных морозов наступает оттепель. Берет он и зимней ночью на течении, на хрящеватом дне, около коряг, под крутыми обрывистыми берегами. Серебрятся на ресницах мелкие снежинки, витают в воздухе, как мошкара. Сидишь ты, этак, в белом безмолвии, корпишь над лункой и вдруг над головой:
— Кар-р-р!.. — во все воронье горло.
Завидев рыболова, эти хитрые птицы так и норовят стащить мерзлого ерша. Но если зима теплая, то в феврале, кроме хитроватой вороны и стрекотливой сороки, можно услышать пение сойки, писк пищухи, как отбойный молоток, барабанит, трещит дятел, свистит поползень, чирикают воробьи. А все это от того, что птицы раньше человека чувствуют приближение весны. И если выдался солнечный денек, обязательно голоса попробуют.

Для рыб же настает самый опасный период. Ведь февраль — это кривые дороги, тугая пора — глухозимье, тяжелое время для подводных обитателей рек, прудов и озер. Все глубже снежный покров, все толще прочный лед, все меньше кислорода под метровой броней, а вверху — ни щелочки, ни малейшей отдушники: законопатили, герметически закупорили мороз со снегом все отверстия. Подо льдом гниет донная растительность, сквозь толстый лед мало проникает солнечного света. У рыбоводов в это время много заботы. И главная из них — предотвратить замор рыбы, потому что в замкнутых, непроточных водоемах эта трагедия случается часто. Большую опасность для рыб представляют пойменные, сильно заросшие озера. Летом рыбам здесь благодать: кислород поступает не только из атмосферы — в огромном количестве его выделяют и подводные растения. Но зимой подводный эдем превращается в сущий ад: выделяя углекислый газ и сероводород, отмирают, гниют эти же растения, отравляя последние литры кислорода. И горе тогда рыбам! Наступает замор. Так, например, тяжелая зима сложилась в 1985 году. Жестокие морозы и глубокие снега сделали свое черное дело: в прудах и озерах погибло много рыбы.

Всем известно: кислород — это жизнь. Рыбы — чуткие существа, кислородное голодание могут переносить в течение нескольких минут, реже — часов. Ихтиологи говорят, что молодь (а ее всегда в сотни раз больше, чем взрослых особей) поглощает больше кислорода и труднее переносит его недостаток. Почувствовав свою погибель, рыбы начинают метаться, ища спасения от удушья, там, где вода более чистая и лучше обогащена кислородом.

Первые симптомы наступающего замора определяют (а вернее сказать — замечают) рыболовы: медные и латунные блесны, вынутые из лунок, темнеют, а живцы, подвешенные у самого дна, быстро становятся мертвыми. Вскрытая лунка заполняется водяными жучками, а вслед за ними на приток свежего воздуха со дна поднимаются мальки. Они кишат в проруби. Через день-два на середине водоема к пробитым майнам поднимаются плотва, красноперка, лещи. Щуки, как правило, ищут доступ воздуха у берегов, где стекают в воду родники. Еще через пару дней к лункам всплывает донный обитатель озер — линь. Эти рыбы высовывают из воды свои губы желтыми колечками и чмокают, хватая кислород. Еще через несколько дней озеро станет безжизненным, с мертвой водой, насыщенной сероводородом. Выживает только карась: его не беспокоит кислородная блокада, он залегает в спячку и таким образом спасается, задавшись в ил. Предотвратить трагедию в подводном мире — дело чести всех природолюбов, спортсменов и любителей рыбалки — людей, по-настоящему охраняющих природу.

В феврале много вьюжит и метелит: свирепствует зима-завируха! Рыболовы ходят по замерзшим плесам, бурят лунки, ищут рыбу, а она — не берет. И ты, рыболов, не солги!.. Поймать крупного окуня в такую погоду — это мерзлый вопрос.
А порой по-иному бывает: календарь не порука. В 1983 году на стыке сезонов зима удивила рыболовов неожиданными сюрпризами. Сюрпризами не в части богатых подледных уловов и крупных экземпляров рыб. Сюрпризы были иного плана. После сильной ночной метели внезапно наступила такая оттепель, что весь снег растаял за один день. Журчали настоящие весенние ручьи, и солнце грело по-весеннему. Прибыла вода, поднялся лед на прудах и озерах. Реки начали выходить из берегов. И бешено клевала рыба в эти дни, потому что погода была похожа на последние числа марта, а отнюдь — не зимы. Но затем снова ударил мороз, и вода остановилась.

Такого не наблюдалось целых сто лет: резкие перепады температуры от +10 до -15° заставили ледостав формироваться несколько раз, и лед был похож на слоеный торт «Наполеон». А неожиданные скачки атмосферного давления, резкие изменения направления и скорости ветров, внезапные метели, оттепели измотали вконец рыбье население, и хорошего клева зимой 1983 года мало кому удалось испытать. Ловился лишь мелкий, «еще не крещеный» окунь. «От такой погоды у людей голова болит, а что же там делается с рыбой?!.» — оправдывались удильщики. Но рыболовы в любую погоду — на льду! Они — наготове, они все в ожидании чудопоклевки…

А когда трещит мороз, то синица — поет. И чем ближе весна, тем ярче покрываются налетом изумруда осиновые чащи, тем зеленее, сочнее становится их белесая и горькая кора. И цветочные почки осин приоткрыли лакированные чешуйки, уже готовы выпустить кудрявые сережки. Под солнцем снег становится вязким, липким, как зериф. Солнечные лучи пронзают толщу льда, зароняются в воду. Первыми в подводном подледном мире взбодряются ерши: суетятся в посветлевшей воде, ватажатся. Удильщикам с ними теперь одна морока. Подсечка есть, а рыбы нет. В самом деле: вместо леща с лопату- трепыхнется на крючке щетинистый ерш-забияка, живая колючая проволока. Правда, он сейчас не простой- икрянистый, но прока в таком улове нет: на крючок идут пока «ершиные детки» — не длиннее спички. И лежит у лунки не кучка рыбы, а горка семечек… Настоящий же клев королевских ершей начнется по последнему льду. Этот факт еще и раньше отмечали фенологи. Но и сейчас вышесказанные слова остаются в силе: кроме ерша в эту пору тяжело что-либо поймать посолиднее. Разве только налима?.. В конце февраля движение в подводном мире начинается по-настоящему. Снимаются с зимних стоянок косяки лещей, на ямах — предвесеннее волнение в стадах судаков, сазанов, плотвы, ельца.